Борис Акунин: еще один роман о Фандорине - и все

Российский писатель Григорий Чхартишвили пишет под разными псевдонимами, самый известный из них - Борис Акунин.

Писатель Борис Акунин, гость проходящего в Лондоне фестиваля русской литературы "Слово" во вторник побывал в гостях у Русской службы Би-би-си и ответил на вопросы пользователей в "Фейсбуке".

Мы публикуем подборку самых интересных ответов знаменитого писателя.

Борис Акунин также дал большое интервью журналистам Русской службы Би-би-си, которое будет опубликовано на нашем сайте позже.

Не боитесь, что вас перестанет читать российская аудитория? Не боитесь быть объективным, даже тогда когда это будет бить по рейтингу и продажам?

Уже не боюсь. На этом этапе жизни для меня важнее писать так, чтобы нравилось мне самому. Извините, если это звучит невежливо.

Что, по-вашему мнению, мешает по-настоящему объединиться российской оппозиции? Неужели главное, что их объединяет, - неприятие нынешней власти, уничтожающей страну, не в состоянии перевесить какие-то мелкие распри?

Меня самого это ужасно расстраивает. С другой стороны, когда смотришь на историю столетней давности, на вечные дрязги между большевиками, меньшевиками, отзовистами, ликвидаторами, понимаешь, что иначе не бывает. Когда "поднимется мускулистая рука", все отлично объединятся.

Фандориада подходит к концу, "Жанры" вы подзабросили... Создается впечатление, что вас сейчас всецело занимает "История государства Российского". Есть ли творческие планы на "после Истории"? И не начинает ли подташнивать от копания в истории России, учитывая то, какая история творится в стране нынче?

Я, действительно, заканчиваю с детективами.

Еще один Фандорин - и всё. ИРГ и цикл "Семейный фотоальбом" мне намного интереснее. Они - надолго. А от истории России меня совсем не подташнивает. Наоборот. Я вижу, сколько было всякого, и это помогает мне спокойнее относиться к происходящему сегодня.

Как-то Фандорин задался вопросом, как ему оценивать действия человека "по закону или по совести". А как вы считаете, как лучше поступать в жизненных ситуациях, по совести или по закону?

Если ты государственный человек - только по закону и не иначе. Если частный человек - по совести. Не иначе.

Вы сказали, что даже несколько завидуете верующим людям, отчего так?

Они твердо знают, куда попадут после смерти. А я волнуюсь.

Когда вы ловили себя на мысли, что хотели бы что-то переделать в книге, как-то изменить её? Что за книга это была? И вот ещё что, вам привили любовь к чтению, или она сама в вас "привилась"?

Первый раз у меня такое случилось с повестью "Декоратор", и потом случалось не раз. Увы. Насчет любви к чтению. У меня была очень хитрая мать, умевшая манипулировать детским сознанием.

Насколько важно для писателя изучать теорию этого дела, или же писательский талант, данный от природы, чтение большого числа книг и попытки писать, писать и писать считаете достаточным?

Мне кажется, никого нельзя научить быть хорошим писателем. Для литературно одаренных людей в начале пути полезно участвовать в каких-нибудь семинарах, конкурсах, где благожелательные коллеги деликатно указывают на какие-то явные технические огрехи. Но это максимум.

Какие три главных урока вы вынесли из жизни?

Один. Будь собой, проживи свою собственную жизнь, а не ту, которую тебе навязывают другие люди или внешние обстоятельства.